Сегодня можно уже оглянуться без опасения, что из-за твоих опрометчивых мыслей что-то пойдет не так, что удача сочтет эти мысли слишком самонадеянными, слишком поспешными. Знаете, это так бывает - только подумаешь, что все в порядке, все знаешь, все хорошо и вдруг самым жестким и неожиданным образом это оказывается неправдой. Жизнь, судьба, бог - не знаю что или кто - но учит людей в важном деле не успокаиваться. Ты должен быть сдержанным и настырным. Это значит, кроме всего прочего, что должно быть то, что необходимо сдерживать - должно быть мужество эмоций, внутренняя сдерживаемая энергия и то, что неумолимо ведет вперед, не позволяя отступить - четкость цели и внутреннее стремление.
Я хочу рассказать, как это все было не с официальной точки зрения журналиста, а с человеческой, я хочу, чтобы вы тоже могли почувствовать, как это происходит, как случается. В общем, прошу помнить, читая все, что ниже, что я пишу вам это, как личное письмо, а не официальное сообщение.
Вчера, когда нас встречали в аэропорту в Набережных Челнах, я испытывала горячее и захватывающее чувство эйфории от происходящего. Важное дело было завершено, вокруг были люди, которые радовались так искренне, смеялись, плакали и все были очень, очень красивыми. Казалось, что все кого я вижу, кто подходит ко мне, обнимает, дарит цветы, говорит слова - это люди очень родные, верно и тревожно ждущие, готовые поддержать. Их руки, плечи, глаза так теплы, так надежны и такую уверенность дают в том, что все будет хорошо, потому что мы вместе.
Я не сказала вчера слов. Поверьте, их у меня просто не было, чувства еще не превратились в слова. Но люди вокруг светились, я клянусь вам!
Вчера мы легли спать в пятом часу утра (так мне каждый день хотелось начинать репортаж, чтобы не упустить ничего, меняя только цифры). А сегодня в 5:27 по нашему африканскому времени я сижу у компа и набираю слова, стараясь не расплескать то, что чувствую.
Мне было страшно. Страшна была оценка того, что я делаю, поскольку не всегда я знала то, что делаю и не всегда была уверена в собственном мнении.
Остальное, даже самое трудное, было гораздо легче.
Поражение бывает случайным, победа - никогда. Это Семен Семенович, так говорит.
До погрузки на паром мы уже несколько раз обнаружили какие-то неполадки в технике. Безусловно, неожиданные. Я имею право теперь так говорить, потому что все видела своими глазами, но на каждом этапе мы (вы ведь поймете, почему я пишу "мы", а не "ребята" или " они"?) создавали запас прочности - где-то техническими средствами, где-то временем, где-то организационной поддержкой. Страховка временем спасала от излишней нервозности, но время такой ресурс, который невозможно запасти впрок и, отрывая час у сна, надо точно знать, что это в пользу, а не во вред, что это перетасованное время станет страховкой, а не дополнительным фактором опасности.
Дороги, заправки, перевалы, туман, пыль, переговоры по рации, истории смешные, печальные, обыкновенные, молчание... Мы с Оксаной прекрасно понимали, что наше присутствие на гонке - дополнительный стресс для всей команды и старались, чтобы в любом случае этот стресс был позитивным: бодрил и вдохновлял, а не деморализовывал. Мы подстраивали всю свою жизнь под жизнь мужчин. Нам было сложно. Мы вживались в налаженный процесс коллективной мужской работы, с уже устоявшимися правилами. Наши обязанности не были необычными для команды, была необычна половая принадлежность. Не принято у нас ("у нас"!) в гонку брать женщин. Первая ситуация возникла, когда на пароме организаторы выделили на 12 человек 3 четырехместные каюты и встал вопрос, кто будет с нами жить. Вопрос был не первой важности на фоне кучи неотложных, посему за всякими шуточками особо не обсуждался, но он реально был. Ситуацией нам был подан сигнал о нашем отличии: "Э-эй, вы-другие, подумайте пока не поздно". Но мы точно были готовы. Сигнал был принят. Кто-то, кто посылает сигналы, удовлетворился этим, и нам таки предоставили без всяких наших усилий двухместный номер, но двое мужчин были поселены с мужчинами другой команды (вы ведь понимаете, что этого не возникло бы, если бы мы были мужчинами?). Каюты были микроскопическими - если один передвигается, другой должен сидеть на кровати, желательно с ногами, но был в каюте душ, туалет и можно было выйти на палубу. Бывалые "африканцы" в предвкушении приключения с удовольствием общались, знакомились. В воздухе чувствовалось приближение чего-то значительного. А в переборке нашей каюты ночью кто-то копошился, но думать о том крысы это или что долго не пришлось - уже с этого дня мы могли спать где угодно, как угодно, в любое время и в любом положении. И это было правильно. В наши задачи входило решение вопросов с организаторами, которых было совсем не мало. Оксана была нарасхват не только в команде, но и в группе ТВ - переводила интервью с нашими пилотами для репортажей. Она вообще, по-моему, очень грамотно была настроена: есть вопрос - надо решать. То, что можно решить прямо сейчас, значит, прямо сейчас решаем, если время нужно - планируем, но никаких обсуждений по поводу "надо - не надо", почему так вышло и т.п. Она переводила ежедневные брифинги, помогала мне интервьюировать иностранцев, и много времени уделяла штурману, переводя роуд-бук предстоящего этапа. С учетом очень сжатого времени, занятость ее была процентов на 300. Чтобы закончит опус о том, как женщины живут на гонке, приведу несколько правил, которые у нас быстро выработались.
1. В туалет и душ мы идем вдвоем (защелки есть не везде) и выбираем время, чтобы наших мужчин не встретить, сохраняя оптимальную дистанцию.
2. Мы с благодарностью принимаем внимание и помощь, но стараемся не обращаться за ними - у всех достаточно своих дел.
3. Мы задаем только действительно необходимые вопросы
4. Мы с готовностью откликаемся, если нужна наша помощь
5. Мы думаем о возможных сложностях в дороге и внимательно относимся к здоровью, к режиму питания и питья.
На технических проверках многое для нас было необычно своей демократичностью - свободный доступ везде, спокойное доверие по отношению к зрителям и участникам. Никто ни от кого не ждал подвоха, желание гостей и горожан увидеть больше (или всё) встречало понимание организаторов.
Про вечер после техпроверок и встречу с Якубовыми я писала. Я хочу только еще раз повторить, что Семен Семенович - вдохновитель, он знает все слова, которые надо сказать в нужный момент, знает как это сделать и в какой последовательности. Как никто другой, даже когда отсутствует рядом, он делит с командой ответственность за происходящее и внушает свою силу, свою уверенность каждому из нас. Это самая авторитетная личность на гонке - к его мнению апеллируют, ему передают приветы, благодарности и важные слова, его цитируют и надеются получить совет.
Первые дни в гонку вкатывались не только экипажи, но и ассистанс - переезды были длинными, сложными, особенно для тяжелой технички. Ранним утром, за час или за два до старта в зависимости от сложности лиазона, отправлялась с бивуака тяжелая техничка Тагира Бигашева, затем, одновременно с движением боевой машины на старт, быстрая техничка Димы Свистунова выезжала на следующий бивуак, а мы вчетвером (Квачев, Харламов, Захарова, Климова) на джипе провожали экипаж до старта. Стихийно выработался ритуал, отступать от которого мы опасались, надеясь, что строгое повторение простых действий с нашей стороны добавит удачи. Однажды мы отступили от этого ритуала, и ребята встряли в дюнах в Мавритании, потеряв на этом час времени. Больше мы такого себе не позволяли.
Тяжелая техничка шла прямиком на следующий бивуак, а быстрая и джип - на финиш СУ, если это было разрешено регламентом. К прибытию экипажа на бивуаке обычно уже ждала палатка и механики наготове. Ребята выходили из кабины, и сразу начинался осмотр, очень деловито, очень слаженно. Минимум слов, все сами знают что, где, зачем... Стас Погожих проводил общий осмотр и тут же начиналось обслуживание. Женя Харламов - наш самый добрый, самый мудрый золотой моторист забирался под машину, потом в кузов. Андрей Иванович Репин проводил ревизию электрики. По-моему, электричество у него очень хорошо вышколенное - куда Андрей Иванович скажет, туда и идет строем в колонну по три. Тагир Бигашев тут же правит бампер. Дима Свистунов с инструментами то под машиной, то под кабиной... Миша Квачев готовит дефектную ведомость с пилотом. Кстати, очень показательный документ - кроме плановых работ в нем совсем немного строк всегда было. Колеса каждый день меняли местами. Пилоты говорят, что повезло с колесами, ни одно не пробили за всю гонку! Для марокканских камней это вообще уникальный случай! Но мы-то с вами понимаем, что это за везение, правда ведь? Во время работы все очень серьезны, но так легко улыбались в ответ, если видели, как я вокруг с фотоаппаратом бегаю, и тогда я чувствовала себя частью этого увлекательного и вызывающего чувство гордого достоинства процесса. Я вам скажу, если бы так работали наши автосервисы, то автомеханики были бы главными героями мелодрам, боевиков и героических эпопей, настолько это здорово, четко, по-мужски, с умом, великолепно и эмоционально - ремонт автомобиля! Василий Михайлович Квачев посматривал на все это строго оценивающе и следил за общим процессом.
А потом Андрей Иванович разводил кухню - картошка в маленькой фритюрнице, грибочки из дома, сало - до ужина даже мы успевали хорошенько проголодаться, а что говорить о мужчинах? А примерно через день - что-то посерьезнее: пельмени (наши девочки из кафе "До жуем" лепили), картошка с мясом... Очень вкусно! Василий Михайлович продукты всегда сам покупал. Это очень интересные сцены были - с любым местным на любом языке он сторгуется, объяснится, самые лучшие продукты выберет! Переводчик на рынке ему вообще не нужен.
Боевой экипаж у меня и до Африки вызывал самые теплые чувства, но я вам скажу, ребята действительно достойны восхищения. Они знали, что страховки у них нет, помощи ждать особо неоткуда, скоростные участки очень протяженные, совсем незнакомые условия, места глухие настолько, что самая отдаленная деревня в России покажется центром мироздания... Они всегда были спокойны, сосредоточены, доброжелательны. И еще очень, очень красивые, самые красивые. И на самой красивой машине. Ольга Ивановна рассказывала, как важно было выбрать правильный цвет, чтобы и в пыли, и на солнце, и в сумраке, машины выглядели ярко. И это точно так и было: наша машина всегда выглядела как праздник, живой, яркий. Она передавала всем своим видом уверенность в том, что все будет хорошо. Ольга Ивановна, Вам привет!
Антона и Диму все с самого начала называли пилотами, впервые не было механика в экипаже, но зато было два пилота. На бивуаке ходили разговоры о том, что кто-то начал различать манеру их езды, что их можно узнать "по походке", но я не могу сказать, кто был главным пилотом, а кто подменяющим. Дима про Антона говорил, что Антон очень четко управляет ситуацией, что он ощутимо ускоряется, сохраняя высокую надежность. А Антон говорил, что самые сложные участки достаются Димке - самые опасные камни, самые вязкие пески и самые высокие дюны. Работу штурмана мы видели очень близко. То, как вдумчиво и методично Женя готовится к следующему этапу - это очень впечатляет. Мы с Оксаной часто ложились позже остальных, поскольку боролись за интернет, стараясь использовать его до последнего мгновения и, укладываясь, наблюдали свет фонарика и шорох страниц в Женькином спальнике - чтобы никого не беспокоить, он продолжал прорабатывать легенду. Четкость его работы удивительна. Даже экипаж Шлессера однажды " сел на хвост" нашим ребятам, когда было сложно сориентироваться, а это очень дорогого стоит - Жан-Луи сам легенда и штурман у него соответствующий, а Женька в Африке впервые. Это мозг! А представляете, когда он еще и опыта поднаберется?! Про наших ребят после дня отдыха постоянно спрашивали: "А это правда, что они впервые в Африке?" Томаш Томечек, трехкратный победитель «Дакара» и двукратный «Африки Рейс» комментируя результаты: "Хорошая тренировка, очень быстрая!" и улыбался. Элизабет Жасинто вспомнила после третьего этапа, как однажды в Аргентине, выбыв из гонки (ее грузовик сгорел после аварии на трассе), отдала свои колеса команде "КАМАЗ-мастер", а на следующем этапе наш молодой экипаж выручал ее, причем так же быстро, как если бы помощь нужна была своим, а не соперникам.
Очень классные у нас были товарищи на бивуаке - жизнерадостные казахи из команды "Астана" с удовольствием и очень красочно рассказывали о своих приключениях на трассе. Их пресс-кар забирался в самые лучшие места, они делали отличные фотографии и бескорыстно с нами делились. Отдельное спасибо пресс-атташе команды Батыру Казыбаеву, именно благодаря ему вы увидели "острые, как ножи камни" и во что они могут превратить колеса.
Латыши, получив доступ к интернету штаба гонки, по собственной инициативе приносили нам весточки с трассы. Марису Саукансу отдельное спасибо за желтую балаклаву. Антон Григоров и Сергей Мишин радовали результатами и позитивным общением.
В Сенегале встречать команду на Розовое озеро приехали все сотрудники Российского Посольства с семьями и детьми и, размахивая флагами, скандируя лозунги, устроили такой громкий и радостный прием нашему экипажу, что казалось, все это происходит в России. Ни у одной команды на финише не было таких горячих болельщиков. Спасибо, Олег Дмитриевич, Вам и всем Вашим сотрудникам!
Женя Харламов сказал, что эта гонка напоминает ему Дакар 2001 года, когда Чагин выступал на одной машине и даже без технички. Все запчасти он вез с собой, машина была тяжелая, но Володя шел спокойно, стабильно, уверенно, машину берег, ремонта механикам практически не привозил. И взял таки золотого бедуина.
Вам нравится такое завершение?
