На самом деле те, кто говорят, что нынешнее время не для героев, и не для подвигов, просто оправдывают этим свою неспособность на сильные поступки. Другие же не рассуждают, а просто совершают их. Когда перед отъездом на Дакар мне приходилось общаться с Ильгизаром Мардеевым я был более чем уверен, что этот по-татарски упрямый, волевой человек добьется своего и возьмет призовое место Дакара. Другое дело, что ни я, и, наверное, даже ни кто из его соратников по команде, не мог предположить, что спортсмен недавно восстановившийся после тяжелейшей травмы, возьмет серебро самой сложной гонки мира.
Дома, в Набережных Челнах, новый чемпион, теперь уже с мировым именем, был как всегда подтянут, деловит, но вместе с тем скромен, доброжелателен, улыбчив. Создавалось впечатление, что обладание серебряным «Бедуином» совсем не повлияло на него. Впрочем, так и было, отсутствие какой-либо звездности – это вообще «профессиональная черта» ребят из команды «КАМАЗ-мастер». Поэтому, едва ступив на родную землю он не стал почивать на лаврах, а сразу же с головой окунулся в обычные будничные дела команды и родного предприятия, ведь Ильгизар помимо того, что является профессиональным спортсменом еще и работает начальником производственного цеха.
Я поспешил поздравить его с новой победой – почетным местом в рейтинге настоящих мужчин, отобранных прекрасным, беспристрастным и компетентным женским жюри «Восточного экспресса». - Правда? – я увидел искреннюю радость в его глазах. – Наверное нет ничего приятнее, чем внимание со стороны женщин, особенно когда они выбирают тебя среди множества других мужчин. Мне же со своей стороны хотелось бы пожелать нашим прекрасным и вечно молодым девочкам всегда оставаться такими, быть любимыми и, конечно же, самим любить.
Как встретили жена и дети появление в их семье чемпиона Дакара?
Честно говоря я до сих пор не чувствую себя победителем. Ну просто нет какого-то особенного ощущения. Хотя, конечно, очень приятно, что нам была организована такая теплая встреча в родных Набережных Челнах, прямо у трапа нас приветствовал мэр города Ильдар Халиков, праздничный банкет накрыли прямо в здании аэропорта, болельщиков было так много, что они даже заняли все ступени и балконы здания. Мне сказали очень много теплых слов, и, естественно, что может быть приятнее чем понимание того, что люди устроили этот праздник именно потому, что ты чего-то достиг в гонке. Родные тоже были рады, но свои эмоции проявляли довольно сдержанно. Потому что помнят аварию в которую я попал на ралли в Калмыкии, и ее последствия для меня. Для них было важнее не место на подиуме, которое я займу, а чтобы со мной и другими ребятами из команды все было хорошо, чтобы все вернулись живыми и здоровыми. Дочь потом рассказала, что ее одноклассники ежедневно по телевизору отслеживавшие мои результаты на Дакаре, каждый раз спрашивали у нее: «Наверное ты счастлива, да?». Но у нее в мыслях было совсем другое.
Конечно, наших женщин, которые всегда заботятся и переживают за нас – мужчин, понять можно. Но я ни за что не поверю что твой сын – Айрат, который тоже является членом команды, не был на седьмом небе от счастья, узнав что у тебя серебро.
Помимо того, что он работает в «КАМАЗ-мастер», Айрат еще и заядлый картингист, кандидат в мастера спорта. Жена рассказывала, что он следил за гонкой через интернет в режиме реального времени и постоянно комментировал мои успехи или неудачи вслух: «О, пахан метелит!» или «Что-то папа сдает» (смеется).
Ты им хоть показал своего серебряного бедуина или же сразу сдал его в импровизированный «зал славы» команды, где выставлены все ваши призовые статуэтки?
Нет, пока он у меня. Потому что постоянно приходят гости, смотрят, им это, конечно, очень интересно. А чуть погодя сдам, все как положено.
Скажи, когда ты ехал на Дакар не было ли у тебя ощущения, что берешь своего рода реванш за ту катастрофу в которую ты попал по воле случая?
Не думал об этом. Попав в аварию, я сразу поставил себе цель остаться в строю и участвовать в Дакаре. И все делал для того, чтобы восстановиться. Когда же ехал на этот Дакар, то даже и не воспринимал его как реванш, скорее просто радовался тому, что снова в команде, вместе со всеми.
Трудно было сохранить боевой настрой после неудач, постигших твой экипаж на первых этапах гонки?
Конечно, было очень досадно. Тем более, что мы вроде неплохо стартовали, но в середине гоночного дня в Европе все-таки на ходу пропороли два колеса. К счастью, наши ребята всегда психологически меня поддерживали, поскольку потеря тридцати минут – это все-таки очень серьезно, особенно для тех, кто борется за призовые места. Но, в конце концов, мы же не в катастрофу попали, поэтому в дальнейшем я делал все для того, чтобы отыграть это время. Потом непросто было в Марокко, поскольку приходилось начинать гонку не с лучших позиций, мы где-то дня два потратили на то, чтобы выбраться из «гущи», идя в пыли, практически «наощупь» обгоняя многочисленных участников. Затем уже было легче, проехали нормально, без особых проблем.
Тяжело, наверное, было брать бремя лидерства после вынужденного схода экипажа Чагина?
Естественно, когда был Володин экипаж - было гораздо проще. Я считаю, именно его лидирующая позиция помогла нам выбраться с 24 места. Об аварии мы узнали не сразу, поскольку в тот день шли впереди их, они много времени потратили на ремонт топливной системы. А наши телефоны, согласно правилам гонки, были выключены. Когда доехали до бивуака и стали заправляться, увидели как навстречу нам, на всех газах, несется наша техничка, после чего и почуяли неладное. Потом уже подъехал Стейси и сообщил, что у Чагина «большая авария».
С ребятами увиделись чуть позже, на бивуаке, их привезли туда. Вижу, сидит Володя, какой-то весь отрешенный, словно собирается придти в себя, да не может. Я помню как тряс его, пытался привести в чувство, кричал: «Как же так, Вован!».
Тогда и понял что гонка становится другой, то ехал в свое удовольствие, где-то мог прохватить, теперь же все менялось. Я даже не знал какую позицию занимал наш экипаж в этот злополучный день, помнил лишь что стартовали девятыми. Потом звонил Семен Семенович Якубов, говорил, что теперь это не твой личный результат, а команды, и надо сделать все возможное, чтобы «КАМАЗ-мастер» был на подиуме.
Дальше уже начиналась тактическая игра. Нельзя было рисковать, желание догнать Стейси, конечно, было очень велико, но в погоне за ним можно было все потерять. Поэтому мы старались идти так, чтобы всех остальных постоянно держать в поле зрения, на расстоянии в полтора часа от нас. И так до финиша. За всю гонку «проиграли» только один раз, позволив сопернику финишировать всего на час позже. Но отыгрались уже на следующий день. В чем-то наш экипаж причастен к тому, что де Рой-младший сошел с гонки. Мы его догнали (а у него уже, видимо, тогда мотор перегревался) и обошли. Он начал догонять нас, соревноваться, так и ехали, то он нас перегонит, то мы его. В итоге получилось то, что получилось. А ведь если бы он поосторожничал тогда, то это повлияло бы на общий расклад гонки, еще и машину бы сохранил.
Как спортивная общественность приняла появление на небосклоне Дакара нового имени? Наверное, для них ты был все-таки темной лошадкой?
Мне кажется, что те кто постоянно следит за Дакаром уже отметили для себя четвертое место нашей технички в позапрошлом году – все-таки подобный результат для не боевой машины, обошедшей многих основных участников, уже о чем-то говор ит. С другой стороны, год был мною пропущен, к тому же 27-е стартовое место… Думаю, всерьез нас никто не воспринимал. Только, когда уже полгонки прошло, и мы прочно занимали вторую позицию, к нам стали подходить журналисты. А что касается основных конкурентов, то я их всех знаю не первый год. С командой «МАНа» мы всегда были очень дружны. С Томичеком – так просто закадычные друзья, причем с давнишних времен, когда я еще механиком ездил. В этот раз, когда мы повторно пропороли оба колеса, то одно взяли в боевой техничке Сергея Решетникова, а второе уже было хотели покупать у местных жителей за огромные деньги. Но тут появился Томаш, мы увидели у него три колеса, попросили и он без проблем отдал одно из них нам – своим соперникам. Считаю, что это достойный поступок. С нынешним же чемпионом – Стейси, я не знаком, он выстрелил только в прошлом году, но уже заставил себя уважать.
Как относишься к тому, что кое-где начали много говорить о том, что второе место для «КАМАЗ-мастер» это не победа, а поражение?
Знаешь, каждому свое. Возможно, для завода КАМАЗ, за шесть лет привыкшего быть первым, серебро – это шаг назад. Но лично для меня – это мой самый лучший результат.
Беседовал Алексей Топоров.